Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? [Убить Змея]

— Эй! — спохватился он вдруг. — А ты чего тут голый скачешь?

— Я не голый, я в штанах, — возразил Глеб. — А скачу от радости тебя лицезреть.

— Ну-ну, — усмехнулся Илья, — этой радостью я тебя обеспечу. Между прочим, я пораскинул на ночь мозгами над Олькиным списком и над тем, что ты мне порассказал. И знаешь, что я надумал? Начинать надо с Элен Вилье и Виктории Бланш.

Глеб удивленно поднял брози.

— Почему?

— Потому что почти везде они мелькают, как фиалки в проруби. Меня это интуитивно раздражает. Надо б их как-то колупнуть, а дальше ниточка потянется. Согласен?

Глеб задумчиво потер переносицу.

— Попробовать можно. И если это что-то нам даст…

Его перебила вошедшая Даша.

— Шолом, — произнесла она деловито. На ней была рубашка Глеба, едва прикрывающая трусики.

Илья вылупил на нее глаза.

— Что за видохес?

Даша встала перед ним, подбоченясь:

— Я вас шокирую, друг мой?

Илья нахмурился:

— Лосева, прекрати. Надень юбку или хоть…

— Гольдберг, отвянь! — обрезала его Даша. — Ты редкостный зануда!

Глеб сидел на подоконнике и качал босой ногой.

— Вы оба не правы, — встрял он в разговор. — Илья — не зануда, а ты уже не Лосева.

Даша живо к нему обернулась.

— Пардон, ошибочка, — просияла она. — Илюшка меня сбил.

Илья ехидно полюбопытствовал:

— Если вы не Лосева, то, простите, вы кто?

Даша толкнула его плечом.

— Я теперь Грин, тупица.

Илья погладил бородку, помолчал и сказал:

— То-то я смотрю, ты сегодня какая-то… Знаешь, Дуська, когда все вокруг твердили, что ты очень красивая, обычно я верил на слово. Но сейчас я вдруг и сам это заметил.

Дашины щеки порозовели. Она порывисто обняла Илью.

— Съел небось что-нибудь… Пойду, кстати, сооружу завтрак, — пробормотала она и ушла на кухню.

Глеб слез с подоконника.

— Итак, вернемся к твоим ночным размышлениям. Но сперва, — он взял трубку радиотелефона и набрал номер, — надо вызвать Стаса и Такэру. Сегодня, похоже, нам придется разделиться.

Стас моментально отозвался по мобильному номеру. Глеб быстро с ним договорился о том, что он, Стас, сгоняет за Такэру и оба они через час-полтора приедут к Даше. Чтобы Стас был начеку, Глеб в нескольких словах обрисовал ему ситуацию с «ниссаном». Рыжий выслушал с интересом. «То есть они пасли вас внаглую, потом исчезли, а теперь опять появились? — обобщил он полученную информацию. — Лихие мужики!» На том разговор был завершен.

Даша позвала на кухню завтракать. На ней был строгий деловой костюм, волосы были стянуты в пучок, а на носу сидели очки. Она и в этом бюрократическом виде смотрелась — глаз не оторвать. Накладывая Илье кашу, она осведомилась:

— Теперь ты мной доволен? Твоя скромность больше не страдает?

Илья посолил кашу.

— Кончай спектакль, Лосева… то есть Грин. Ходи хоть голой.

Даша взглянула на Глеба.

— Он вошел во вкус.

Глеб с сомнением покачал головой.

— Провоцирует. Требуй расписки.

— Кстати, насчет провокации, — раздраженно заметил Илья. — Может, делом займемся? Может, отстанем от бедного еврея?

Даша ухватила его за бороду.

— Размечтался.

И они стали подробно обсуждать план операции… вернее, провокации… а еще вернее, два плана двух провокаций, предложенные Ильей, по отношению к французской киноактрисе Элен Вилье и фотомодели Виктории Бланш. В разгар горячего обсуждения деталей Даша молча встала и вышла из кухни. Глеб с Ильей продолжали спорить.

— Что-то надо менять, — утверждал Глеб. — Эти два сценария должны различаться, как небо и земля. В них не должно быть ни малейшего сходства.

— Старик, какая разница? — упирался Илья. — Ведь все это будет выглядеть как случайность.

— Но я-то участвую в обеих интригах, — напомнил ему Глеб. — Если мы оба раза попадем в яблочко, они легко все сопоставят и… Старик, не держи их за идиотов.

Илья задумался.

— А может… Если, допустим, в одном случае произойдет какие-то стихийное бедствие… ну, мало ли…

— Пожар! — радостно подхватил Глеб. — Гасить его обычными средствами порой мучительно и опасно, поэтому возникает искушение пустить в ход… Старик, ты гений!

Илья скромно отмахнулся.

— Это с детства. Но в другом сюжете можно все оставить без изменений. Согласен?

— На все сто.

Когда вернулась Даша, они, так сказать, наносили последние штрихи. Даша послушала их и потребовала:

— Введите, пожалуйста, в курс.

— Потом как-нибудь, — пообещал Глеб, — на досуге.

— За рюмкой портвейна, — поддакнул Илья.

Даша перевела гневный взгляд с одного на другого.

— Я только что звонила в офис Виктории Бланш, — сообщила она сухо. — Ее менеджер назначила нам встречу сегодня в четыре пятнадцать. Вопросы есть?

Глеб приподнялся на стуле.

— Кому это нам?

— Тебе и мне — двум корреспондентам «Вечернего курьера».

Глеб схватился за голову.

— О нет!

— О да! — притопнула ногой Даша. — Я пообещала фотографий не делать!

Илья посмотрел на Глеба.

— А собственно… если вместе с тобой, почему бы и нет?

Глеб сложил посуду и отнес в раковину.

— Чего уж теперь… Но с Элен я встречусь один.

Даша поводила пальцем у него перед носом.

— Даже не думай!

— Даш, это не игрушки.

— Я иду с тобой!

— Черта с два. К тому же неплохо бы сначала созвониться.

Вытерев руки полотенцем, Глеб вышел из кухни.

Даша, как львица в клетке, металась из угла в угол. Щеки ее пылали, глаза сверкали. Илья наблюдал за ней с изумлением.

— Дуська, ты ревнуешь? — улыбнулся он.

— С чего ты взял? — вызывающе осведомилась Даша. — Надо больно! Просто я… Видел бы ты эту нимфоманку! На шею ему вешалась и готова была задрать юбку хоть в мужском сортире! Было б к кому ревновать!

Илья рассмеялся.

— Дуська, уймись: глупо.

Прекратив метаться, Даша растерянно на него посмотрела.

— Боже, — она сдавила виски ладонями, — разве я когда-нибудь так себя вела?

— Вот именно. Я тебя просто не узнаю.

— Я сама себя не узнаю. Дура!.. Я должна с этим справиться.

Илья обнял ее за плечи.

— Успокойся. Как только он к ней войдет, туда ворвутся Стас и Такэру, изображая бандитский налет. Стоит ли с ума сходить?

Дашино лицо озарилось улыбкой.

— Это вы так придумали? Ну ладно…

В этот момент вошел Глеб и сказал:

— Рановато веселитесь. Может еще не сработать.

— Ну как, дозвонился? — бодро спросила Даша.